Печатное слово на свалке истории?

В библиотеку имени Ивана Наймушина, что по улице Юбилейной, пришёл посетитель. Принёс несколько экземпляров книг Ивана Кудрявцева «У порога». Местный автор, который всю жизнь проработал по защите сибирской тайги от разорения, написал философский роман о жизни лесного посёлка Александровка и издал его за свой счет. И теперь бесплатно развозит книгу по местным библиотекам.
— Куда ж так много?- принимая книги, растерялась на минутку заведующая библиотекой Екатерина Москвина.
— Автор просил передать для вашей библиотеки, а я лишь выполняю его просьбу, - ответил посетитель и, не задерживаясь, ушёл.
— Как часто дарят вам книги? – спросил я у Екатерины.
— Первый раз, чтобы от имени автора! А так люди книги из домашних библиотек несут.
— И много таких бессребреников?
— Да каждую неделю получаем. В год набирается до двух тысяч экземпляров из домашних запасников. Часть опускаем в хранилище. Часть выставляем на полки. Приезжали из деревни Кобь - просили помочь. Отправили туда большую партию. Пополняли фонды библиотеки посёлка Бикей. А недавно позвонил житель нашего микрорайона: книги можно принести? Несите. А сколько заплатите?- тут же последовал в духе меркантильного времени вопрос. У нас нечем платить - разочаровала звонившего. Ах так, да я лучше на свалку выброшу - услышала в ответ. И чего вы этим добьётесь?- попыталась вразумить звонившего. Но он уже бросил трубочку. А ты с чем пожаловал?
— А я вот тоже книги принёс. Дети и внуки выросли, много осталось книжек- малышек. Надеюсь, вашей библиотеке пригодятся.
— Конечно, будут востребованы!- приняла мои увесистые пакеты Екатерина Москвина. И я выложил на стол своё книжное сокровище, на которое в моём доме уже нет читателя.

Как-то перечитывал минимальный список продуктов и вещей, которые нашими чиновниками были занесены в потребительскую корзину для тех, кто не смог перешагнуть современный порог бедности. Сначала ужаснулся мизерности объёма продуктов, которые отвели чиновники рядовому труженику, чтобы он не умер с голоду. Невольно потянулся за ручкой и стал пересчитывать: сколько на день отпущено овощей, хлеба, сыра, молока, колбасы. Крохи! И вдруг спохватился, а ведь нет в этом списке ни одной книги, похода в кино, театр, музей, на концерт, в конце-то концов. Искусство и культура остались за пределами русской потребительской корзины.

Чиновники посчитали: чтобы в России бедному человеку выжить, необязательно иметь доступ к культурным ценностям. Даже наоборот: никакого доступа к ним и вовсе не надо иметь. И бесплатные библиотека из нашего прошлого - последняя возможность для населения при скудных доходах сохранять в себе человека мыслящего.

Призадумался, а ведь распоясавшаяся масскультура, которая наводнила и разрушает ноосферу страны, не выходит за нормы минимального потребления нищеты духа. Хотя разве русский человек не приучен ходом истории прожить оставшуюся жизнь с корочкой хлеба и томиком Пушкина, Лермонтова или Тютчева, изданных ещё при советской власти?!. Но масскультура, нацеленная только на наживу, норовит у человека и эту корочку отобрать, лезет к нему в квартиры, в души через телевиденье. В результате мы все теперь живём по законам шоу-бизнеса. Спим столетиями, а, пробудившись от спячки, хотим в одночасье стать знаменитыми на весь земной шар. Вот и славимся своей бедностью в богатейшей стране, продолжаем себя числить культурной нацией, не включая в потребительскую корзину культуру и искусство.

По-прежнему самой издаваемой и читаемой из книг остаётся Библия. И это даёт хотя бы слабую надежду, что выживут и все остальные, кто держит её у изголовья, даже находясь за чертой бедности.
Откуда у меня такая надежда? А потому что я из поколения книжной культуры и, хотя под давлением жизни осваиваю новые технологии информационного общества, всё же за книгу крепко держусь. И новые книги покупаю, и в библиотеку регулярно хожу. И самое тревожное для меня сегодня не финансовый кризис или надвигающийся очередной экономический спад, а то, что за последние пятнадцать лет происходит стремительное обнуление литературы. Художественная книга на наших глазах перестаёт быть ценностью. Страшно даже не то, что мало читают. Сомневаюсь, что в СССР читали много, да помилуй Бог, что читали? Печальная статистика современной России: 40 процентов взрослого населения сегодня не покупает и не читает книг. Спрашивается, за что попрекать молодых, если их родители умудряются прожить без книг?

Мне скажут, что я противоречу сложившейся ситуации – в Братске за последние годы открылось более десяти книжных магазинов, а прежде было всего четыре с полупустыми полками. Но вот незадача: полки были пусты, а книгу ценили, её искали, покупалось много. Сегодня полки забиты, а читателя в книжном магазине что-то маловато. Исчезла торговля букинистическими изданиями. А сколько библиотек было закрыто? Старая книга становится невостребованной и ненужной.

Поэтому я с ужасом смотрю на кипы изданий, выброшенных на свалки. И раньше, конечно, это случалось, но чтобы в мирное время и в таких объёмах – целые библиотеки сегодня можно обнаружить у дверей мусоросборников современных высоток Братска. Здесь не только попса, но уже и классика. Сколько раз я спасал книги хороших поэтов Х1Х и ХХ веков, уже сбился со счёта. Конечно, можно сказать, что и таким варварским способом идёт естественный отбор в отечественной словесности. Но когда в однодневном книжном хламе детективов и дамских романов обнаруживаешь А.Белого, В. Хлебникова, М.Кузьмина, В.Розанова, Н.Старшинова, Ю.Друнину, В.Маяковского, А.Вознесенского, а то и старинные церковные книги 17-18 веков, которым цены нет, то невольно задумываешься: а какое общество мы строим, куда скатываемся? Ведь вместе с хламом выбросить ценное способен только нечитающий человек, который за последнее десятилетие в нашей новой жизни стал нормой.

Я, конечно, не тоскую по советской командно-административной попсовости социалистического реализма, но вижу, как душевная сила печатного слова растворилась среди бойких анекдотов и рекламных слоганов, которыми пытаются заменить стремление к самостоятельной мысли. Книжные люди Х1Х века мечтали когда-то, что понесут с базара Гоголя с Белинским, но мы дожили до того, что несём лишь Алсу и колбасу. Я всё ещё убеждён: только книга сохраняет светлого человека, мыслящего и деятельного, потому что современные средства коммуникации навязывают нам тёмных людей, и сегодня их торжество. С помощью телевизионной мистерии, доводящей отражение жизни до абсурда, теснят людей разумных, вдумчивых, деятельных, а их место теперь занимают красующиеся. Ведь известность с помощью телевиденья получают не умом, а лицом, не сердцем, а грудью, точнее бюстом, не поступком, а дебошем, не подвигом, а преступлением. Массовое мельтешение на экране разрушает атмосферу единодушия, воссоздает криминальную суету сует, в которой жанры масскультуры пытаются выдать за ход истории, и вчерашний хлеб зрелищ сегодня уже чёрств. И это, как ни печально признавать, новым шоуменам удаётся. Надеюсь, число умных людей не уменьшилось, но популярность и признание не касается сегодня их плеча. ТелеВидимость заполнена тусующимися, а не действующими людьми.

В результате такого разрушения у многих людей утрачен, а у молодых напрочь отсутствует эмоциональный отклик на прочитанное. Литературу теперь воспринимают как газетный факт. Когда-то был у меня друг, который частенько удовлетворялся моими пересказами новинок литературы. Но был он один, а сегодня обнаруживаю: так живут многие. Не читают, а вылущивают полезный дайджест, чтобы оставаться осведомлёнными людьми. Когда-то прочитать «Фауста» Гёте было важной частью жизни человека - сегодня достаточно знать, что такая книга существует. Для чего знать? А чтобы разгадывать кроссворды, из которых нынешнее поколение черпает для себя знания и даже новости. Печально всё это.

Пытаюсь понять, с какого момента это произошло, и не могу найти успокоительного ответа: неужели с того самого, когда литература стала утрачивать душевную составляющую, а стала олицетворять собой только красочно упакованный товар? Я, конечно, вижу силовую, но объективную причину разрушения книжной культуры – тотальное развитие информационной сети, которая без изобретения Гуттенберга даёт возможность познакомиться не только с современным, но и классическим текстом. И желательно быстро и с картинками, что породило к жизни затяжную киносериальность.

И вот тут возникает противоречивая и смешная зависимость, когда книга с помощью кино начинает отстаивать свои права. После выхода популярного кино – тиражи изданий растут. Сергей Лукьяненко, автор ночного и дневного «Дозоров» открыто признавал: пока шли эти фильмы, его книги раскупались миллионами экземпляров. Кино сошло на нет - и книга, по которой поставлен фильм, перестала покупаться. Чтобы вернуть популярность книге - надо по лучшим текстам снимать кино. Возвращение в читательский мир писателя Василия Аксёнова связано именно с этим, и ни с чем другим. По такому пути внедряется в сознание читающий современный классик Владимир Маканин. Пережили это Михаил Шолохов, Фёдор Достоевский, Михаил Булгаков, испытав новый пик популярности среди молодого поколения читающих после кино.

Ну что ж - пусть будет хоть так, если другими способами книга не может отстоять свои права. В молодости, как известно, многие стремятся побыстрее раскрутить колесо истории. В зрелости охотно ставят истории палки в колеса. Оба действия не только справедливы, но и полезны для жизни. В молодости мне не встретилось колесо истории, которое я бы раскрутил, сейчас я не имею рычага, чтобы вставить его в спицы книжной культуры, которую пытаются вытеснить из нашего бытия.

Поэтому я сопротивляюсь так: готовлю ещё одну партию книг, чтобы отнести в библиотеку имени Ивана Наймушина, где два десятилетия подряд состоял постоянным читателем и бесплатно пользовался её услугами. Пусть и она теперь попользуется моими книжными накоплениями.
А вы готовы поддержать это движение сопротивления и сдать свои личные книги в библиотеку?

Владимир Монахов [1]