Какую книгу надо написать, чтобы понравиться издателям?

Современный издатель: «С иностранными авторами все гораздо проще»

Алексей Гордин, заместитель генерального директора издательства «Азбука», считает, что современных русскоязычных книг мало потому, что в России не хватает профессиональных писателей.

- Как книга попадает к вам в работу?

- Мы либо сами находим ее в каталогах иностранных издательств, либо издатель предлагает ее напрямую, либо книгу представляет западное агентство. Естественно, идет и встречный поиск - лицензионный отдел смотрит сайты, мы посещаем выставки, встречаемся с издателями, смотрим их планы на два-три года вперед.

- Это вы про западных авторов, а как обстоит дело с русскими?

- Ну-у, русских писателей мы вообще издаем мало. Всех, кто, на наш взгляд, из ряда вон, – читаем сами и коллегиально определяем судьбу книги.

- А если молодой писатель придет?

- Молодого писателя будет читать внутренний редактор. На самом деле, с русскими книгами дела обстоят хуже, потому что в России мало профессиональных писателей – на Западе пишут гораздо больше. Поэтому в России издатели очень пристально наблюдают за всем, что происходит. Очень редка ситуация, когда какая-то хорошая рукопись добирается самоходом, и на нее нет аукционов. С иностранными авторами все гораздо проще.

Хотя вот некоторые издательства - «Эксмо», «АСТ» - в больших количествах издают серии российских детективов и сейчас переходят к авторским сериям. Такие издательства, прежде всего, рассматривают жанровую литературу на предмет годности в ту или иную серию. В «Азбуке» подобных серий нет, поэтому мы рассматриваем в чистом виде текст. Для того чтобы текст издали у нас, он должен представлять собой нечто большее, чем просто жанровую книжку, даже хорошую или умелую. Это должна быть если не литература, то, во всяком случае, какая-то беллетристика. Вообще, когда речь идет о литературе, тут никаких рецептов нет. Сейчас мы начали издавать Олега Гладова – он нам понравился. Мне кажется, что при всей своей внешней маргинальности (я не самого Олега имею в виду, а книги) его романы до такой степени живые, они наполнены такой энергией, что это должно быть фактом литературы.

- Мне кажется, это с трудом можно назвать литературой...

- А можно Натали Саррот назвать литературой?

- Да.

- А мне вот проще читать Гладова, чем Саррот, как и многим другим. Вопрос в том, как это сделано, про что это сделано, зачем это сделано. Мне Гладов, например, намного симпатичнее, чем какой-нибудь Сорокин. Потому что он парадоксальным образом, даже говоря об абсолютно табуированных вещах и табуированным языком, – не противен, в отличие от Сорокина, который все это может излагать вполне себе изящно. И потом, Гладов удобный для продвижения автор. Его аудитория может быть легко локализована – это молодые люди от 18 до 25 или от 30 до 35. Практически все продвижение Гладова сейчас сконцентрировано у нас в интернете.

- А как принимается решение рекламировать или не рекламировать автора?

- Это всегда выбор скорости развития проекта. Можно напечатать книгу и ждать, пока она сама себя продаст. Есть такая идеология - я не буду называть издательства – когда печатается небольшой тираж, а потом издатель смотрит, что происходит. Мы, как правило, делаем иначе - берем только тех, в ком уверены, и сразу же вкладываемся.

- То есть можно сказать, что, читая текст, вы уже заранее знаете, насколько он будет продажным?

- Да. В той или иной степени. Все равно есть какой-то риск, который мы пытаемся, правда, минимизировать разными способами. Сейчас книг продается огромное количество, и востребовано, к сожалению, не только то, что хорошо написано, поэтому невозможно выстроить ровный издательский план из одних замечательных произведений литературы. Очень важно на старте предложить книгу правильной публике. Наша издательская задача - дать толчок, направить книгу, никого не обманывая. Обманывать бессмысленно, потому что рекламная кампания закончится, и если посыл был отправлен не туда или содержал неправду, книга не будет дальше продаваться. Если ловко направить книгу, уговорить аудиторию ее прочесть, то эта аудитория будет дальше транслировать свое мнение – включается классическое сарафанное радио. Основной фактор, побуждающий читателя взять в руки книжку, как показали еще советские времена, это совет друзей, знакомых, но никак не реклама.

- А если взять какую-то среднестатистическую книжку и организовать вокруг нее огромную рекламную кампанию, возможно добиться отклика у публики?

- Возможно, если она содержит в себе элементы бестселлера. Сейчас в России сложилась та ситуация, которая в Европе и в Америке существует уже лет тридцать. Фактически возник новый жанр – бестселлер. То есть книга может по формальным признакам принадлежать к любому жанру, но что-то в ней должно быть особенное, дабы назвать ее бестселлером. Например, я думаю, три четверти читателей Стивена Кинга на вопрос, читают ли он фантастику, скажут – нет, никогда. При этом они читают Стивена Кинга, который уже перестал быть жанровой литературой и стал бестселлером.

- Что это за штука, которая делает книжку бестселлером?

- Ой, это тоже сложный вопрос. Бывает, бестселлерами становятся очень умные книжки, настоящая литература. Иногда издатель осознанно создает бестселлер, как мы поступили с «Парфюмером» или с «Одиночеством в сети», но для этого надо вложить большие книги в продвижение. То же самое сейчас произойдет, могу побиться об заклад, с книгой «Шелк» Александра Барикко. Есть специальная технология продвижения бестселлера.

- Какая?

- Основной прием очень простой. Издателю нужно лично энергетически вкладываться в книгу. Если ты веришь в это – ты способен заразить публику, убедить книжную торговлю в том, что книга - бестселлер.

- А что у нас сейчас с бестселлерами в детской литературе?

- Ой, ничего... Детская литература очень консервативна, в ней безумно тяжело вводить что-то новое, да и финансовые вложения часто не дают плодов. Ну, или это должны быть какие-то совсем циничные проекты, вроде «Тани Гроттер».

В случае подростковой литературы сейчас ничего не помогает, потому что у нас нет аудитории, в отличие от Запада. В малышовом сегменте дела обстоят лучше, а в связи с кризисом вообще, наверное, скоро будет лучше, чем во взрослом. Есть надежда, что детям хоть что-то будут покупать. Лет десять назад у нас был забавный период - консервативный – родители выпали из категории покупателей.

Дети, которые росли в 90-е годы, когда всем было не до чтения, стали впоследствии нечитающими родителями, которые не покупают книг своим детям. Зато покупают опомнившиеся бабушки и дедушки, исходя из знакомого репертуара.

- Знакомого?

- Да, русский читатель любит покупать и дарить что-то понятное, что не навредит. Консервативный рынок, короче говоря, очень консервативный.

Актуальная книга: Олег Гладов. «Гипно Некро Спам»

На фоне затишья в области новой русской литературы прогремело имя Олега Гладова. Он будто смастерил роман по идеальному рецепту популярности, собрав воедино все, на что сегодня есть спрос: гламур, порно, политику, деньги, детективные мотивы, дневник, сатиру и юмор Всесоюзного радио... Получилась мультижанровая книжка – спамовый роман.

Логика создания такой книжки примерно такова: сознание потребителя настроено на прогресс. Появился плеер – купили плеер, появился айпод – купили айпод, появился айфон – ну и так далее. При этом желание осталось прежним – слушать музыку. А в чем, спрашивается, прогресс-то? В том, чтобы синтезировать много-много современных реалий – совместить телефон с камерой, с диктофоном, с плеером – собрать конструктор мироздания. И вот эта тенденция перешла на литературу.

«Гипно Некро Спам» [1] Олега Гладова вызвал бурную реакцию в сети и, как следствие, дикий восторг у издателей. Технология изготовления такого романа – надо забыть о литературе, абстрагироваться от понятия текста, заменив его понятием «спам», тогда сама литература может быть представлена как гипно некро спам, то есть переработанный спам. В книге - сплошные компьютерные значки, латинские буквы, цифры, скобочки. В ней масса отсылок на все, что каким-то образом касается нашей жизни – на президентов, на наркотики, на СПИД, на мат, на мафию, короче, на все.

Ни сюжета, ни мыслей нет, можно даже не искать. Однако парадоксальным образом что-то притягательное в этой мешанине есть. Значит это то, что нужно читателям и издателям сегодня. Не повторить ли опыт?

Популярный писатель: «Читатель не всегда может оценить великолепную литературу»

47-летний Марк Леви – крайне популярный французский автор, писать стал поздно, когда был уже под сорок. Работает в жанре сентиментального женского романа. И должен знать рецепт создания бестселлера.

- Чем вы объясняете свой успех у публики?

- Я не могу его объяснить. Писатель не должен думать об успехе, о том, как понравиться читателям. Думаю, мне просто жутко повезло, и я много-много работаю.

- Значит, у вас нет рецепта книги, которая понравится публике?

- Нет. Конечно, я хочу, чтобы читатели прониклись моими историями, но это не мешает писать свободно, не зацикливаясь на потребностях рынка. Булочник тоже печет хлеб, прежде всего, согласно своему усмотрению.

- Булочник думает о том, положить корицу или этого не любит покупатель.

- Да, я думаю, о конструкции сюжета, о механизме развития характеров, об интриге, о ритме, об интонации, но это не значит, что я подстраиваюсь под читателя. Невозможно все продумать и создать нечто идеальное на читательский вкус, мы не боги, мы ремесленники.

- Ремесленники? Не художники?

- Те, кто считают себя художниками, слишком высокого мнения о себе.

- То есть вы критически относитесь к своим текстам?

- Я не то чтобы самокритичен, я просто стою на коленях перед литературой. Я все время чувствую себя жалким на фоне мировой литературы.

- Чем ваши романы отличаются от прочих книг о любви? Грубо говоря, почему их покупают?

- Я не разбираю свои романы, не анализирую их. Я много работаю над гладкостью, текучестью текста, над его простотой. Я весьма не любим во французских интеллектуальных кругах именно из-за простоты моего текста. Интеллектуалы хотят, чтобы все было сложно и заумно. Читатель, напротив, хочет, чтобы было легко, и я даю ему легкий прозрачный текст. Я не утомляю его рефлексией, я не описываю состояние души, не философствую, в моих романах много действа и мало занудства.

- Уже ваша первая книга была продана огромными тиражами. Какую роль сыграла в этом реклама?

- Я думаю, это всеобщее заблуждение. Продаваемые книги необязательно те, которые грамотно рекламируют. Думать подобным образом можно только из зависти, кроме того – такая точка зрения очень унижает читателя. Читатель не дурак. Мне, конечно, повезло в плане рекламы, потому что права на экранизацию книги «Между небом и землей» купил Спилберг, но я не связываю свой успех с успехом пиара.

- Вы пользовались услугами литературных агентов?

- Да. Хотя во Франции издатели не очень уважают литературных агентов. В основном от жадности, ведь издательствам приходится делить с ними прибыль. Эта система больше распространена в Америке и в Англии. Лично я считаю, что роль литературных агентов огромна, они избавляют автора от торгов с издателем, кроме того, наличие агентов позволяет писателю иметь перспективы по переводам своих книг.

- Среди писателей, которых вы считаете достойными, есть такие, которым не удалось добиться тиражей и любви читателей?

- Кристиан Бобен – великий французский писатель современности, чьи книги, тем не менее, печатаются небольшими тиражами. Но у него есть своя аудитория. Это нормально. Великий исполнитель классической музыки продает меньше дисков, чем Мадонна.

- Получается, что Кристиан Бобен – великий исполнитель классической музыки, а вы – попса?

- Я бы даже не рискнул сравнивать себя с Бобеном, он великий писатель.

- Тогда почему у него меньше читателей? Что он забыл добавить, чтобы аудитория съела?

- Развлечение. Бобен не развлекает публику. С этим ничего нельзя поделать. Да, читатель не всегда может оценить великолепную литературу.

Анастасия Петрова
Источник: Город 812 [2]