Ольгерт Либкин: «Когда человеку нужно купить Шопенгауэра, он его купит»

Ольгерт Либкин, директор издательства "Текст":

— С какими проблемами сейчас, в условиях кризиса, сталкивается издательский бизнес чаще всего?

— Я хотел бы сказать, что как раз книжное дело, с моей точки зрения, в такого рода передрягах теряет относительно немного. И опыт предыдущих кризисов, которые мы уже переживали, слава богу - для нас это не первый, мы уже 20 лет на рынке - свидетельствует о том, что издательства как раз более спокойно, чем многие другие экономические субъекты, переживают кризисные явления. Дальше уже идут всякие идеологические тонкости, почему так получается, но так получается. В то же время, конечно же, мы тоже живем не на Марсе, и некоторые проблемы, которые касаются всех, касаются и нас. В первую очередь, конечно, это классические проблемы - это невозможность кредитования, и что, может быть, даже более существенно для издателя, это хронические неплатежи. Способы борьбы с этим мне лично не известны.

— А вы не ожидаете - я опять-таки говорю обо всем сообществе - какой-то помощи со стороны государства? В частности, с кредитованием.

— Понимаете, в чем дело, я не думаю, что что-то может быть здесь, хотя все мы в душе оптимисты, но не настолько, чтобы поверить, что сейчас вдруг государство поможет почему-то не нефтяному бизнесу, а книгоиздательскому. Ладно, про нефтяной я даже говорить не хочу. Но не пищевой промышленности, например. В общем, то, что действительно гораздо социально важнее. Что бы оно вдруг стало издательствам помогать. То есть, я был бы рад, если бы такое было, но я бы ужасно удивился.

— А когда вы сталкиваетесь с проблемами покупки прав на какие-то иностранные издания, с иностранными авторами работаете, здесь кризис сказывается или нет?

— Нет, вы знаете, это, наверное, было бы для нас существенно, если бы мы продавали права. Но мы в основном работаем с переводной литературой. И наша зона - это, скорее, зона приобретательская. А тут чем больше мы купим, тем больше нам спасибо. Если мы не будем платить вовремя, мы доставим огорчение нашим партнерам. Но пока я не сталкивался с какими-то очевидными проблемами здесь.

— Я имею в виду, намного ли подорожали права в условиях кризиса?

— А с чего это она вдруг стала бы взлетать? Нет, такого нет. Все то же самое. Наоборот, я думаю, что тенденция, может быть, такова: Россия сейчас в сложном положении. И тут наоборот можно протянуть ручку, прослезиться, сказать, как мы сейчас бедны, нельзя ли нам сейчас сделать скидочку? Надо попробовать бить на жалость. Сейчас увеличивать цены для России нецелесообразно. Конечно, в этом смысле на Россию никогда больших надежд не было, в связи с тем, что у нас очень низкие цены на книги, соответственно, очень низкие отчисления правообладателям. На Россию, скорее, смотрят как на потенциальный рынок, который надо осваивать, нежели как на тот реально действующий рынок, с которого можно большие прибыли получать. И потом реноме, знаете, приятно, когда твою книгу читают 150 миллионов, условно говоря, человек. А не три миллиона человек в Латвии.

— Сократил ли книгоиздательский бизнес количество сотрудников? Известны Вам такие примеры?

— Нет, я этого не знаю. До меня такие сведения не дошли. Что касается книготорговых организаций, да, некоторые себя чувствуют очень неуютно. Что касается издательских организаций, мне пока таких случаев неизвестно. Хотя я не исключаю, что что-нибудь будет. Еще раз говорю, это, в основном, должно касаться все-таки больших организаций. Собственно, как и во всем мире. Вряд ли на маленьком гараже как-то скажется кризис. На заводе "Форд" это скажется. То же самое и в издательском мире. На крупных корпорациях издательских, как и во всем мире, так и в России, это скажется более заметно.

— Есть какое-то изменение в условиях кризиса в приоритетах издательского бизнеса?

— Естественно, я понимаю. Даже не касаясь кризиса, существует элемент боязни, и в этих условиях внутренне, интуитивно хотя бы, даже не на уровне экономического расчета, на уровне интуиции, проявляешь гораздо б?льшую осторожность. То есть, стараешься выбирать те книги, которые могут принести хотя бы возврат средств, не то что прибыль. И приходится на время немножко зажаться. Раньше мы себе иногда позволяли делать какие-то достаточно рискованные проекты, из соображений, я бы сказал, скорее, реноме и престижа - вот хотим это сделать. То теперь надо себя сдерживать и издавать только то, что проходит через такое сито, где смешиваются, с одной стороны, конкурентоспособность, а с другой стороны, все-таки привычный тебе уровень литературы.

— То есть, интеллектуальный книжный рынок в условиях кризиса будет сокращаться?

— Нет, наоборот, почему же. Мы не интеллектуальную литературу вообще в принципе стараемся не издавать. Я бы хотел, чтобы это было сто процентов, но не получается. Даже и книги, которые, казалось бы, рассчитаны на достаточно широкую аудиторию, мы стараемся все-таки держать марку, чтобы это было достаточно изящно сделано. То есть, мы смотрим не только, о чем, мы смотрим еще - и как. И совершенно не собираемся здесь уходить в сторону, потому что как раз потребитель интеллектуальной литературы, вы знаете, когда человеку нужно купить Шопенгауэра, он купит, несмотря на кризис. А, с другой стороны, если ему Шопенгауэр не нужен, он его и в кризис и не в кризис не купит. Это конкретный сегмент рынка, и он достаточно устойчив. Лишь бы у них хоть немножко денег было.

Источник: Kreml.org [1]