О пост-гутенберговской «революции», финансовых отчетах и монополизации рынка — в интервью заместителя руководителя Роспечати Владимира Викторовича Григорьева.
Прошедший 2009 год в целом оказался вполне предсказуемым для российских книжников. Отрасль сохранила рабочий режим, выходят бестселлеры, открываются магазины, издательства строят планы. 2009-й наглядно продемонстрировал – у российского книжного рынка есть внутренние ресурсы, которые в случае необходимости всегда можно изыскать и подключить. С просьбой что называется «закрыть год» журнал «Книжная индустрия» обратился к Заместителю Руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимиру Викторовичу Григорьеву.
– В марте 2009 года книжная отрасль столкнулась с первыми негативными проявлениями финансового кризиса: спад продаж, банкротство книготорговых сетей, снижение объёмов печати книжной полиграфии, сокращение выпуска некоммерческой литературы. Насколько серьезный урон нанесен отрасли, на Ваш взгляд, за первый кризисный год? Какие области книжного дела пострадали в наибольшей степени?
– С первыми кризисными явлениями книжная отрасль столкнулась далеко не в марте 2009-го, а годом ранее – весной 2008-го. Уже тогда операторы книжной торговли говорили о перепроизводстве, затоваривании. К сожалению, практически никто в то время не воспринял эти слова всерьёз, почему-то считалось само собой разумеющимся, что рост будет бесконечным. Поэтому когда кризис по-настоящему дал о себе знать осенью 2008-го, многие оказались к нему неготовыми.
Кризис затронул все сегменты рынка, однако, как ни печально, в большей степени от него пострадал сегмент
– Российская книжная палата, по крайней мере, за первое полугодие 2009 года отчиталась достаточно оптимистичной статистикой – выпуск книг растёт, тираж увеличивается, причём в первую очередь социально-значимой литературы. Как соотнести эти данные с мнением экспертов-практиков о существенном спаде производства и сокращении рынка сбыта книжной продукции? Каким данным Вы доверяете в большей степени?
– Меня не может не беспокоить тот факт, что статистические данные Книжной палаты разнятся с той ситуацией, которую констатируют эксперты издательских и книготорговых компаний на местах. Однако надо понимать, что Книжная палата свои данные не придумывает – она работает с обязательными экземплярами документов, присылаемыми типографиями на основе соответствующего федерального закона. В этом смысле Книжная палата – своеобразные «часы» отрасли, которые лишь фиксируют ход времени – независимо от того, что кому-то кажется, что время бежит слишком медленно, а кому-то – что слишком быстро.
Другое дело, что технология сбора этих данных несовершенна. Мы прекрасно знаем, что далеко не все компании присылают свои обязательные экземпляры в Палату, а некоторые присылают с большим опозданием. Одна и та же книга в одном и том же издательстве может выйти в двух разных обложках – и статистика отразит их как два разных издания. А уж про то, что тиражи книг, указываемые в выходных данных, зачастую не совпадают с реальными тиражами изданий, я уже не говорю. Всё это ведёт к определённым искажениям статистических показателей.
Век электронных технологий предъявляет новые, ещё более жёсткие требования к статистике печати. Если мы на секунду отвлечёмся от книг и посмотрим на отрасль периодики, то мы увидим, что сегодня в связи с кризисом многие печатные СМИ переносят основную контентную нагрузку на свои сетевые версии. То же будет происходить, а точнее, уже происходит с книгами. Многие проекты «уходят» в сеть, существуют только в электронном формате. Но это не значит, что они не выходят! Как их фиксировать, как вести их библиографический учёт? Как технологически обеспечить сбор сведений о книгах, отпечатанных по технологии «print on demand»? Сейчас сбором такой информации на федеральном уровне никто не занимается – а ведь это уже не будущее, а реалии нашей отрасли!
Считаю, что в современных условиях Книжная палата должна серьёзно модернизировать свою деятельность, адаптировать систему учёта книжной и периодической продукции к реалиям цифровой эры, а также стать эпицентром выработки законодательных инициатив и отраслевых стандартов нового поколения.
– Кризис в очередной раз обнажил хронические проблемы российского книжного бизнеса: отсутствие развитой книготорговой сети, недостаток информации о выпущенных, проданных и имеющихся на рынке книгах, проблемы с логистикой, высокие наценки в сетевых магазинах. Всё это лишь отдаляет книгу от покупателя, особенно книгу интеллектуальную. Что может спасти книжный рынок от затоваривания, а российского читателя от безуспешного поиска нужной книги?
– Вы же понимаете, что универсальной «палочки-выручалочки», которая в одночасье решит все перечисленные Вами проблемы, не существует – каждая из них обусловлена своими обстоятельствами и требует самостоятельного решения. Хотя, не спорю, все эти проблемы в определённом смысле взаимосвязаны, и в их основе опять-таки лежит проблема информационного характера. Сегодня доставка интеллектуальной литературы в регионы сталкивается со множеством трудностей. Конечно, человек, которому нужна книга, может зайти на сайт той или иной книготорговой компании и заказать её. Уверен, что компания, получив такой заказ, выполнит его, даже если читатель находится за тысячи километров. Принципиально решить вопрос доставки интеллектуальной и малотиражной литературы в условиях России и её масштабов сможет электронная книга и технология «печать по требованию». Однако внедрение этих технологий потребует времени и инвестиций.
– Проект Google Books Search – один из самых обсуждаемых среди книжников в последнее время. Надо признать, что далеко не все воспринимают его однозначно, как хотелось бы создателям. Каковы на Ваш взгляд перспективы этого проекта в России?
– Если авторы и издатели многих стран коллективно обращаются к своим правительствам о защите своих прав, нарушенных данным проектом, то и у российских правообладателей не могут не возникать сомнения в отношении целесообразности участия в нём. Кроме того, многих настораживает тот факт, что судьба российских книг, а, значит, и права российских авторов, будут решаться американским судом.
Сегодня в России идёт активное формирование рынка электронных изданий, и на нём уже функционирует целый ряд агрегаторов электронных ресурсов. Некоторые из них, например, крупнейшие библиотеки, работают в национальном масштабе, другие – в частности, издатели, – на локальном уровне. Вместе с тем, существующее законодательство не в полной мере отражает состояние складывающейся отрасли и потребности агрегаторов информационных ресурсов, а порой создаёт и препятствия для развития рынка электронных книг. Задача сегодняшнего дня – выстроить этот рынок, создать условия для его эффективного развития. Необходимо коллегиально выработать оптимальные для отрасли решения и как результат – внести соответствующие изменения в IV часть Гражданского кодекса.
Поэтому полагаю, что вопросы авторского законодательства, формирования электронных ресурсов необходимо решать не применительно к той или иной компании, а вынести на обсуждение отраслевого экспертного сообщества и рассматривать в отношении развития рынка в целом.
– Как Вы лично относитесь к электронной книге? В каком формате предпочитаете читать?
– Лично я, как человек, родившийся в XX веке, был и остаюсь приверженцем традиционной печатной книги. Тем не менее, я постоянно слежу за развитием рынка электронных изданий и электронных устройств для чтения и вижу большой потенциал их использования в России.
Новые устройства – «букридеры» – вошли в нашу жизнь сравнительно недавно, всего два-три года назад. Однако, подобно гутенберговскому печатному станку, они произвели революцию в книгоиздании, дали начало новой жизни печатного слова. Уже завтра в обычном вагоне метро людей с ридером в руках может оказаться больше, чем читающих обычную книгу.
– Развитие Интернета, инфраструктуры электронных книг, электронных библиотек заставляет менять подходы к книжной культуре и продвижению чтения. Каким образом Национальная программа поддержки и развития чтения будет адаптирована к реалиям электронной эпохи?
– Разработчики Национальной программы поддержки и развития чтения никогда не ставили знак равенства между понятиями «чтение» и «книжное чтение». Реалии сегодняшнего дня – и чтение в Интернете, и чтение с экранов ридеров и мобильных телефонов. Мы не считаем, что развитие Интернета, электронных книг, электронных библиотек и книжных магазинов вредит чтению как таковому. Наоборот, растёт поколение, которому чтение с экрана привычнее, чем чтение с листа. То, что человек по каким-то причинам не читает книг, вовсе не означает, что он перестал читать вообще.
Растёт время, затрачиваемое на работу или проведение досуга в Интернете. Большая часть интернет-контента – текстовая информация, и человек осваивает её опять-таки посредством чтения. И поэтому мы, безусловно, должны использовать возможности Интернета для популяризации чтения, о чём неоднократно говорится в упомянутой Программе. Другое дело, что возможности Интернета для построения коммуникаций между автором, издателем, книготорговцем и читателем используются сегодня недостаточно активно. Появившиеся блоги, социальные сети, контекстная реклама – всё это открывшиеся возможности для пропаганды чтения, борьбы за умы читателей и продвижения книг.
Что касается культуры книги в цифровую эру – то здесь многие из нас по-прежнему находятся в плену представления о книге как о бумажном кодексе. Однако качественная книга – это ведь не только продукт полиграфии, но в первую очередь – работа автора, художника, переводчика, редактора. Думаю, что с точки зрения подготовки текста, его редактуры и корректуры, создания иллюстраций, критерии оценки качества электронных изданий только возрастут.
– Для предприятий книжного бизнеса (издательств и магазинов) ведущих стран Европы и Америки считается нормой открытая публикация финансовых отчётов по результатам работы. Но в России книжная отрасль абсолютна закрыта. Считает ли Федеральное агентство важным изменить ситуацию в ближайшее время?
– Закрытость рынка – это проблема не столько книжной отрасли, сколько экономики России в целом. По российскому законодательству свою отчётность обнародуют публичные компании, к которым относятся открытые акционерные общества. Решению проблемы открытости, о которой Вы говорите, будет способствовать преобразование крупных компаний – маркетмейкеров в открытые акционерные общества и приход на наш рынок инвесторов. Думаю, что в какой-то степени эти процессы может подтолкнуть и кризис.
Сейчас же на российском книжном рынке преобладающими формами собственности предприятий являются ООО и ЗАО. И даже, несмотря на это, российская книжная индустрия постепенно перестаёт быть закрытой – перед лицом глобальных проблем это становится невыгодным самим участникам рынка. Обсуждение дел в отрасли на 22 ММКВЯ-2009 это очень убедительно показало.
– Кстати, на отраслевой конференции «Книжный рынок – 2009», прошедшей в рамках ММКВЯ, Вы говорили о серьезном (70%) секвестировании программы «Культура России» и о попытках Агентства в связи с этим максимально сохранить программу «Поддержка книгоиздания и полиграфии» хотя бы на уровне 2009 года. Насколько это удалось?
– На упомянутой Вами конференции я говорил о 2011 годе. Дело в том, что Федеральная целевая программа «Культура России» была продлена до 2011 года, однако сокращение плановых показателей поддержки книгоиздания на этот год действительно достигает 70% от показателей 2009-го. Что касается 2010 года, то здесь мы попытались компенсировать это сокращение, перераспределив средства из других статей расходов. И всё же сокращение в 2010-ом по сравнению с 2009-ым годом составит 15 процентов.
Однако 2011 год – последний год действия ФЦП «Культура России» в её нынешнем виде, а значит и подпрограммы поддержки книгоиздания. Министерство культуры сейчас работает над тем, чтобы с 2012 года программа «Культура России» была пролонгирована, мы же делаем всё возможное, чтобы в ней в той или иной форме была сохранена подпрограмма поддержки книгоиздания.
– На что издателям и книготорговцам стоит обратить особое внимание в 2010 году? Какие угрозы (или возможности) для книжного рынка России Вы могли бы выделить особо?
– В 2010 году издательствам необходимо обратить внимание сразу на несколько моментов. Первый и самый главный: сегодня мы стоим у истоков «новой книжности» – электронной. Меняются подходы издательств к созданию своего продукта, меняется отношение потребителей к чтению, к книге. Считаю, что и для издателей, и для книготорговцев сегодня важно сохранить читателя, не упустить момент перехода от чтения с бумаги к чтению с экрана, вовремя предложить читателю новый продукт в электронной версии. Для этого книжникам придётся отчасти перестроить свой бизнес.
Во-вторых, опасность для эффективного развития и функционирования рынка, на мой взгляд, представляет усиление зависимости книжной торговли от издательских структур. Безусловно, на определённом этапе издательские сети сыграли свою положительную роль в насыщении книжной розницы широким ассортиментом, продвижении книги в регионы. Однако сегодня чрезмерное преобладание издательско-книготорговых сетей ведёт к монополизации всего рынка.
Считаю ситуацию, когда основной ассортимент книжных магазинов становится подконтрольным единичным крупным игрокам, нездоровой и требующей изменения. Так, некоторые страны, столкнувшиеся с подобной проблемой в последней четверти XX века, законодательно закрепили разделение издательской и книготорговой деятельности. Думаю, что для России эта проблема скоро будет не менее актуальна, и один возможных выходов из неё – развитие независимых книготорговых сетей.
И в связи с этим, меня беспокоит ещё одна негативная тенденция, наметившаяся в кризисный год, – сокращение числа книжных магазинов, их уход с занимаемых позиций. Однако с точки зрения потребителя эта проблема, возможно, и не так заметна: есть примеры, когда на месте одних закрывшихся книжных магазинов в том или ином городе открываются другие. К тому же книжникам стало легче вести переговоры с арендодателями, которые также пострадали от кризиса и поумерили свои аппетиты.
– В последние годы Россия все активнее участвует в международном литературном процессе. Однако эксперты по-прежнему отмечают непрофессиональную работу российских издателей на международных книжных выставках, низкую заинтересованность в контактах с зарубежными коллегами. Считаете ли Вы достаточными усилия российских книжников, направленные на продвижение российской книги на Запад? Что необходимо сделать для более эффективной работы в этом направлении?
– Государство в лице Федерального агентства по печати уже седьмой год даёт уникальную возможность издателями и книготорговцам выйти на зарубежные книжные рынки. Начиная с 2003 года Россия побывала Почётным гостем двенадцати крупнейших книжных ярмарок Европы и Азии. Однако не могу не согласиться с Вами и не признать, что работа многих издателей на зарубежных ярмарках оставляет желать лучшего.
Я считаю, что для эффективной работы на зарубежных рынках российским компаниям необходимо несколько составляющих. Прежде всего, нашим издателям необходим конкурентоспособный на мировых рынках литературный продукт, который заинтересовал бы зарубежного литагента или издателя. К сожалению, в отечественной книжной индустрии отсутствует инфраструктура продвижения отечественной литературы на зарубежные книжные рынки, прежде всего литературных агентств и издательских менеджеров по правам, ориентированных на эту деятельность.
Кроме того, нашим издательствам, участвующим в международных ярмарках, порой не хватает профессионализма, не говоря уже о владении иностранными языками. К сожалению, немногие осознают, что зарубежные рынки, особенно англо-американский, самодостаточны, и для того, чтобы попасть в поле зрения иностранных издателей или агентов, нужно приложить немало усилий. А для этого необходимы желание и стремление, которых, увы, не хватает.
И в этой связи сегодня мы поставили перед собой, пожалуй, самую амбициозную за последние годы задачу – выйти на рынок англоязычной литературы. В 2011 году Россия станет Почётным гостем Лондонской книжной ярмарки. Это очень важный и ответственный для нас момент в продвижении русской литературы за рубеж, поскольку, как известно, англоязычный рынок – наиболее ёмкий книжный рынок мира, и для любого автора быть переведённым на английский язык означает обрести мировую известность.
Если Вы посмотрите на сегодняшнюю статистику британского и американского книгоиздания, Вы обнаружите, что в общем числе книг, издаваемых на английском языке, только три процента составляют переводы с других языков. Из этих трёх процентов переводы с русского можно пересчитать по пальцам. Наша цель – добиться, чтобы из трёх процентов титулов, переводимых на английский язык с других мировых языков, не менее 10 % составляли переводы с русского. В этой связи надеюсь на здоровые амбиции российских книжников, которые успешно освоили внутренний книжный рынок и теперь готовы предложить свой интеллектуальный продукт зарубежному читателю. Национальный стенд России, формируемый на зарубежных книжных ярмарках, в том числе на Лондонской, открыт для российских издателей. Российская программа открыта для издательских мероприятий и презентаций, и я приглашаю всех, кто заинтересован в продвижении своей продукции на зарубежные рынки, объединить усилия и сделать эту работу более результативной.
– В октябре 2009 года в Кишинёве на заседании Совета глав государств СНГ была подписана Декларация о поддержке книги. Что даст этот документ книжникам из стран Содружества Независимых Государств?
– Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям уделяет отношениям с издателями и книгораспространителями из сопредельных стран повышенное внимание. Уже не первый год для наших коллег из стран СНГ действуют особые условия участия в московских книжных ярмарках. Существует международный конкурс «Искусство книги», призванный популяризировать книжную продукцию, изданную в различных странах СНГ, на всём постсоветском пространстве.
Декларация о поддержке книги – ещё один шаг на пути активизации книгообмена между государствами
– Владимир Викторович, следующий вопрос мы хотели бы задать Вам уже не как государственному чиновнику, а как читателю. Скажите, какие книги определили и определяют Вашу жизнь? К каким из них Вы обращаетесь или хотели бы вернуться вновь?
– Очень люблю русскую литературу XIX – начала XX века, однако стараюсь следить и за всеми новинками современных российских писателей, появляющимися на книжном рынке. Люблю также английскую и американскую литературу – стараюсь читать её в оригинале. К сожалению, сегодня мне в меньшей степени удаётся читать на иностранных языках, но современные переводы меня, простите, раздражают.
– Вы – человек очень занятой, остается ли у Вас свободное время, и как Вы любите его проводить?
– Помимо чтения люблю путешествовать в хорошей компании. Не люблю дважды отдыхать в одном месте, поэтому всегда изобретаю новые маршруты путешествий. Люблю экзотический, а порой и экстремальный отдых – на карте Земли выбираю места, куда не поедешь с семьёй. Люблю «непопулярные» для туристов, но как раз этим и интересные страны – Эритрея, Эфиопия, Бирма, Боливия, Ботсвана. А ещё – горные лыжи и отдых на воде.
Благодарим за предоставление публикации журнал "Книжная Индустрия" [2] (интервью впервые опубликовано в № 1 (январь-февраль 2009).
Ссылки:
[1] http://www.pro-books.ru/sites/default/files/grigoriev.jpg
[2] http://bookind.ru/
