Сергей Кондратов: «Наших авторов, мягко говоря, дурят»

Kondratov.jpg [1]

В конце июля книжный и не только мир обсуждал иск издательства «Терра» к АСТ. Предъявив АСТ претензии за нарушения авторских прав на произведения фантаста Беляева, «Терра» выиграла дело [2] в Арбитражном суде Москвы. Сумма иска потрясла всех — 7,5 миллиардов рублей. Эта громадная цифра получилась путем умножения тиража контрафакта АСТ на цену книг, изданных «Террой» по закону, затем сумма удваивалась. Дело не в гигантских тиражах Беляева в АСТ— а в стоимости шеститомника Беляева, легально выпущенного «Террой». Каждый из 630 шеститомников был отпечатан на особой, экологически чистой бумаге, переплетен вручную с использованием натуральной кожи, парчи и шелка, а обрезы томов украшены 23-каратным золотом и стоил почти 115 тыс. рублей.

На первый взгляд, «Терра» в этой истории выглядит сомнительно, даже смотрится этаким хитрым вымогателем. Но этот иск — лишь верхушка айсберга, одна битва «книжной войны», которая продолжается между российскими издательствами уже 15 лет. Главным предметом споров в ней стала так называемая «доконвенционка».

Дело в том, что в Советском Союзе, печатая книжки зарубежных авторов, сначала никаких отчислений этим авторам не производили. Понятно, что за границами Страны Советов этим фактом были возмущены, и в 1973 году СССР таки присоединился к Женевской конвенции по авторскому праву. После этого зарубежным авторам пошли отчисления — но только тем, кого после принятия конвенции в Союзе печатали впервые. Те же, чьи произведения советская издательская промышленность успела перевести и издать до 1973-го — можно представить, сколько таких имен и кто присутствует в этом списке — печатались по-прежнему без всяких отчислений.

Эти имена, от Гессе и Хемингуэя до Толкиена и Агаты Кристи и попали в «доконвенционку», когда в 1995-м Россия приняла куда более жесткую по ограничениям Бернскую конвенцию. Тогда те издательства, что держали нос по ветру (а в первую очередь, видимо, имели свой инсайд, вовремя сообщивший, куда идут дела) быстро скупили за границей права на самых «лакомых» писателей — и начались иски к издательствам менее поворотливым и более наивным. Особенно в этом преуспели АСТ— утвердив схему подачи иска, они вчинили немалые штрафы разным издательствам, а «Терру» и вовсе пытались объявить банкротом. Теперь «Терра», выходит, нанесла ответный удар.

— Сейчас в российском книжном бизнесе развернулось то, что можно назвать фактически войной. Издательства подают друг на друга в суд, вчиняют друг другу иски за нарушение авторских прав, суммы порой астрономические.

— Инициаторами всего этого была издательская группа АСТ. Они знали о готовящейся четвертой части гражданского кодекса, в которой фактически содержался действовавший закон об авторском праве, подвергшийся значительной переработке, в результате которой неизбежно возникала юридическая коллизия, связанная с правами на так называемую «доконвенционку», на которую они стали заранее скупать права.

После вступления гражданского кодекса в силу они провели судебные процессы с несколькими издательствами, отсуживая у них суммы за нарушения авторских прав по той самой методике, которая теперь им очень не нравится, но сложившаяся судебная практика была закреплена Высшим Арбитражным Судом. Надо отметить, что в судебной практике сломать уже сложившийся стереотип решения дел крайне сложно. Потом все идет как по лекалу. Но они не подозревали, что попадут сами в ту яму, которую рыли.

— Вы говорили, что механизм подсчета компенсации в практику ввела та же издательская группа АСТ. Но они не выпускали таких дорогих книг, и их иски не выходили миллиардными?

— Просто издательская группа АСТ никогда не выпускала роскошных дорогих изданий. А «Терра» это делала. Дорогие книги А. Беляева мы выпускали не специально для того, чтобы затеять этот процесс — и АСТ не говорят об этом, обратите внимание. Книжному клубу «Монплезир» ни много, ни мало — 10 лет. И среди его постоянных членов очень известные политики, многие участники списка Forbes. Это абсолютно прозрачный клуб, всем хорошо известен, и цены хорошо известны. Мало того, собрание сочинений А. Беляева — не самое дорогое издание клубной программы. В среднем книжка стоит тысячу евро, а собрание сочинений А. Беляева всего ничего, по-моему, около 400 евро за том. Есть и другие издательства, например «Слово», «Белый город», «Рипол» которые выпускают подобные издания приличными тиражами — для такого рода книг приличный тираж 100 экземпляров. И цены бывают заоблачные. На этом фоне цены на книги клуба «Монплезир» смотрятся достаточно скромно.

— Но вы же сами, наверное, понимаете, что 7,5 миллиардов у АСТ не найдется?

— Конечно, понимаю. Но меня как-то не очень волнует, останется ли АСТ на рынке. Мало того, никто из моих коллег не беспокоится по этому поводу. Иски к «Терре» — далеко не единичный случай, по меньшей мере, 30 издательств пострадали от них. Но главное — это месседж обществу: займитесь законом об авторском праве! Продумайте механизм защиты и подсчета убытков и компенсаций. Ведь наш иск на 7,5 миллиардов подсчитан четко по букве закона.

Эту методику подсчета с подачи АСТ закрепил законодательно Высший арбитражный суд. Можно использовать другой метод — например, можно предложить брать среднюю величину от стоимости контрафактного издания и законно изданного. Тогда сумма нашего иска, например, к АСТ снизится в два раза. Будет не 7,5 миллиардов, а 3,2 миллиарда. Кстати, за границей такая сумма никого бы не удивила. Там бы все закончилось банкротством издательства. Но чаще всего там все же договариваются в досудебном порядке.

— А как за границей подсчитывают эту сумму иска?

— Вопрос очень сложный. Иск предъявляется держателем прав не из расчета какого-то конкретного тиража и его стоимости, а из расчета гипотетически неполученной прибыли. И цифры здесь могут быть куда более внушительные. Для примера — сколько стоят исключительные права на произведения Джоан Роулинг? Думаю что на этот вопрос вряд ли кто сходу ответит.

Наших авторов и так, мягко говоря, дурят. В большинстве стран совсем другая ситуация. Везде роялти (авторские отчисления) выплачивается из цены, по которой книга продается в магазине. Ее объявляет издатель, во всех магазинах она одинакова. А у нас автору платят отчисления исходя из цены издательства. Бред абсолютный. Во-первых, это вредно издателю, хотя, с другой стороны, он этим пользуется. Во-вторых, это вредит и автору, потому что книга в разных магазинах продается по разным ценам.

В Европе, к примеру, издательство устанавливает цену, проведя разнообразные маркетинговые исследования, и если книга потом не продается, то это провал издательства. В России же мы выпускаем книгу — в одном магазине она стоит, скажем, 300 рублей, а в другом — 500. Во втором она не продается — и виноват не автор, и не издатель, но и тот и другой не получают прибыли. У нас действует институт торговой наценки, а во всем мире — институт торговой скидки.

— Почему же так получилось?

— Такая схема установилась в 90-е годы. Тогда у нас была бешеная инфляция, нельзя было фиксировать цены на книги. Но сейчас-то все нормально. А автор страдает. И издатели вполне на законных основаниях пользуются этой ситуацией, в том числе и мы. Автор, например, видит, что в магазине его книга продается за 500 рублей, но издатель говорит ему: «Мы отдали книгу в магазин за 50 рублей за экземпляр, поэтому процент вы получаете с 50 рублей, а не с 500. А узнать у магазина, за какую цену издатель или несколько посредников между ним и магазином дали ему книгу, автор не может — это коммерческая тайна.

— Выходит, наши авторы получают гораздо меньше, чем могли бы?

— Раз в пять. Вообще, нарушить авторское право в нашем законодательном пространстве очень просто, причем совершенно несознательно. Например, у нас отсутствует институт уведомления. Во многих странах издатель, собираясь напечатать какого-то автора, делает об этом объявление, и если в течение определенного времени никто не заявил о своих правах на это произведение, он его издает. У нас же этого нет, и поиск возможных наследников, правообладателей превращается в адскую работу. Легче с живущими ныне авторами, их можно как-то разыскать. А с наследниками вообще беда, потому что их почему-то оказывается всегда совершенно невероятное количество... Хорошо если они являются клиентами РАО или других литературных агентств, тогда проще.

— А электронными книгами вы планируете заниматься? «Озон» к осени собирается выпустить свой букридер [3]…

— Ну, на здоровье. Пускай с правами разберется. Я, например, ни одного из своих авторов им не дам. Потому что я не могу ответить потом своему автору, почему я заплатил ему не за все экземпляры электронных книг, которые сейчас люди читают. Например, выходит бумажная книжка тиражом в 5 тыс. экземпляров — автор получает, например, 5 тыс. рублей. Выходит она миллионным тиражом — автор получает миллион. А как мы узнаем, сколько копий электронной книги было выпущено? Где механизмы контроля? Автор же получает деньги с каждой копии. И издатель, кстати, тоже. Ведь чтобы положить книжку в букридер, ее надо редактировать, готовить, и ещё много всякого рода издательских процедур провести. Ведь для издателя неважно, какой носитель, его главная задача подготовить контент к тиражированию. И главное, решить нужно ли вообще это тиражировать.

— Но все к тому идет, что через пять или десять лет мы все будем читать с букридеров.

— Безусловно.

— Однако это вряд ли исключит бумажные книги.

— Значит, мы угадали со своим книжным клубом «Монплезир» и его дорогими книгами. Философия проста: от чего книга ушла, к тому и приходит. Она ушла от предмета роскоши, ведь сначала она именно роскошью, мерилом благосостояния и была. Думаю, будут дешевые электронные книжки и дорогие — как предмет роскоши, бумажные. Выходит, мы верно начали 10 лет назад выпускать именно дорогие издания.

— А как обстоят дела с вашей Большой энциклопедией и статьей о Чечне в ее 58-м томе?

— С энциклопедией все нормально. Вы помните, было решение [4] Заводского районного суда г. Грозного, которое затем было оставлено в силе Чеченским республиканским судом. Те, кто организовали этот процесс, видимо, рассчитывали на то, что мы пойдём в президиум Верховного суда, в Верховный суд Российской Федерации. И тогда они с удовольствием пойдут в международный суд. И там уже дело будет не Чечни и «Терры», а Чечни и России. Вот этой провокации, я сказал, не будет. Да, Минюст включил эту статью в федеральный список экстремистских материалов. Но только статью — не весь том.

— И как сейчас поставляется энциклопедия? Без 58-го тома, где была статья о Чечне?

— Нет, у нас продается энциклопедия с 58-м томом, просто мы вырезаем эту статью. На самом деле, это унтер-офицерские вдовы получились, они высекли сами себя. Т.е. теперь продается энциклопедия, но о Чеченской республике в ней нет сведений.

— Вы не согласны с претензиями их экспертов? Планируете что-то переписывать, менять в статье о Чечне?

— Не согласны. Мы заказали экспертизу в профильном Научно-исследовательском экспертном Центре по изучению проблем экстремизма, в петербургском университете, в котором она и должна была бы проводится. Нас никто не обязывал ничего переписывать. Вырываем — и все. А когда выйдет новое издание энциклопедии, посмотрим. Я думаю, что там, возможно, будет просто часть пустых страниц, потому как мы не знаем, кому и когда что нравится, а что нет.

Наталья Пыхова, источник: GZT.ru [5]