Выходит в свет "Хоккейное безумие: от Нагано до Ванкувера"!

В ближайшие дни в свет выходит моя восьмая по счету книга. Теперь - о хоккее: "Хоккейное безумие: от Нагано до Ванкувера". В канун зимней Олимпиады-2010 грех было не воспользоваться тем, что я - один из очень немногих (думаю, на пальцах одной руки можно пересчитать) пишущих журналистов, кто работал на хоккейных турнирах всех трех Олимпиад с участием игроков НХЛ. Вот я и решил о них во всех подробностях вспомнить. Если кому хочется со мной на эту тему пообщаться - добро пожаловать в магазин "Библио-Глобус" (Москва, Мясницкая ул., 6) 22 декабря, во вторник, в 19.00.

С хоккеем вообще в моей жизни связано многое. Скажу даже так: я по гроб жизни благодарен ему за спасение моей репортерской карьеры. В феврале 96-го я уехал с родителями в США, и буду ли заниматься за океаном журналистикой, было абсолютно не ясно. Вернее - мне-то ясно, а вот другим... По крайней мере, в родной газете меня от отъезда всячески отговаривали, а когда поняли, что этого не избежать, сказали: "Пиши и мы будем тебя с удовольствием публиковать. Но зарплаты на первых порах не жди. Пока мы не знаем, что у тебя там будет получаться, и нужен ли ты газете в этом качестве". Конечно, было обидно, но умом понимал, что в чем-то руководство право. Работая в "СЭ" с 94-го, я писал только о футболе. Который там, в Америке, был на "надцатых" ролях...

Первый репортаж я прислал через пять дней после приезда - писал от руки, передавал по факсу. Тогда как раз открывалась футбольная лига MLS, и я побывал на презентации для болельщиков команды "Сан-Хосе Клэш", с удивлением увидел километровую очередь за автографами известного форварда Эрика Винальды, и решил все это описать. Потом были интервью с тем же Винальдой, Уго Санчесом, Донадони, Лаласом... Но в любом случае в штат "СЭ" на одном футболе было не вернуться. Нужно было покорять НХЛ.

Об НХЛ, живя в Москве, я взахлеб читал интервью в "СЭ" Сергея Микулика и публикации из Нью-Йорка старейшины нашего журналистского цеха - Евгения Рубина. Тогда, в середине 90-х, это казалось каким-то волшебным, бесконечно далеким и фантастически миром. Представить, что я буду писать о ней сам, до отъезда не мог. И, помню, первое интервью, с Алексеем Житником, совершенно не получилось - я чувствовал это и даже не стал его писать. А потом потихоньку пошло. Часа три проговорили с Артуром Ирбе у него дома... На тренинг-кемпе познакомились с ребятами из "Сан-Хосе" (где я, собственно, и жил) - Андреем Назаровым и Виктором Козловым...

Это и было ключевым моментом. Назар с Казиком оказались великолепными ребятами, которые приняли меня сразу. После каждого матча они брали с собой русских энхаэловцев из команды гостей (тогда те еще после матчей сразу не улетали), шли в единственный открытый в Сан-Хосе поздним вечером ресторан "Friday's", выпивали по паре кружек пива и болтали за жизнь. И всегда приглашали с собой меня, хотя в силу моего журналистского статуса такое доверие к еще малознакомому человеку кому-то показалось бы штукой рискованной. Так я и перезнакомился с большинством наших энхаэловцев, так и вошел в этот мир, и влюбился в него. Андрей, Витя, огромное вам спасибо, я буду помнить это до конца своих дней!

В феврале 97-го мне несказанно повезло - именно в Сан-Хосе проводилась All Star Game - "Матч всех звезд" НХЛ. Я понимал, что это - мой шанс. Выложился без остатка, описывал это событие и все, что с ним было связано, полосами. Тогда, знаю, в "СЭ" окончательно и оформилась идея возвращения меня в штат газеты - на правах собственного корреспондента по Северной Америке. До того я год писал, по большому счету, за спасибо. А также работал на полставки в одном государственном американском офисе (это отдельная история, как-нибудь обязательно о ней расскажу), занимался письменным английским вместе с американцами в калифорнийском колледже, писал в крупнейшую русскоязычную газету Америки - "Новое русское слово"...

В общем, после Матча звезд мне сказали лететь в Москву за ноутбуком и банковской картой. Я был на седьмом небе от счастья - так хотел год спустя оказаться на родине, увидеть друзей. С этого момента все изменилось. Я ушел из офиса, закончил учебу - и начал путешествовать по Америке как собкор "СЭ". Ездил даже в Атлантик-Сити на бои Цзю и Валуева (последний тогда был на "разогреве" у Цзю!), в Сан-Диего на Эстремальные игры...

Но главным, конечно, оставался хоккей. В августе 97-го побывал в Филадельфии на предолимпийском сборе российских энхаэловцев, где познакомился - а позже и подружился - с Алексеем Касатоновым. А спустя пару месяцев - суперизвестие. Я как главный ответственный в "СЭ" за НХЛ еду на Олимпиаду в Нагано!

Тот турнир для меня определял многое. Очень многое. Олимпиада (а также чемпионат мира и Европы по футболу) для журналиста, по крайней мере в "СЭ" - момент истины. Предельное напряжение, сумасшедший темп, дикие нервы... Битва за выживание. Выдерживает ее далеко не каждый. Я в Японии попил изрядно крови у Владимира Моисеевича Гескина и других уважаемых членов той олимпийской бригады. Но коль скоро после того турнира не пропустил ни одной зимней и летней Олимпиады, ни одного футбольного первенства мира и Европы - значит, выдержал. Опять же: на большие турниры я начал ездить благодаря хоккею!

А потому не посвятить ему хотя бы одну книгу я не имел никакого морального права. И вот она - перед вами.

Чтобы вы поняли, о чем эта книга, приведу отрывки из предисловия:

"Та хоккейная сборная была для меня чем-то гораздо большим, нежели объектом работы. Мне были очень небезразличны эти люди. Об энхаэловцах после неудачного выступления на Кубке мира-96 и череды скандалов принято было говорить как о неблагодарных зарвавшихся мальчишках, купающихся в деньгах и не помнящих родства. Я жил в Америке два года, общался с большинством из них и знал, что это совсем не так. И страшно хотел, чтобы там, в Нагано, они смыли с себя все несправедливые ярлыки.
На пресс-конференции перед началом турнира капитана сборной Павла Буре спросили, какие чувства он испытывает в связи с тем, что впервые во взрослой карьере ему предстоит играть вместе с родным братом Валерием. "У меня в команде не один, а двадцать два брата", - этот ответ Русской Ракеты стал хитом на многие годы.
И это была не просто красивая фраза. Потом и Буре, и многие другие говорили, что это была лучшая команда в их жизни. Самая сплоченная. Четыре года спустя, в аэропорту Солт-Лейк-Сити, мы с ее главным тренером Владимиром Юрзиновым долго вспоминали Нагано, о чудесном турнире с печальным концом, - и смотрели друг на друга с нежностью, и на прощание обнялись. В 98-м нас объединило что-то большое и настоящее. И никогда уже не разъединит.
Увы, в финальном матче мы проиграли чехам. Но этой командой все равно можно и нужно было гордиться. Как и ее тренером Юрзиновым, на пресс-конференции взявшим на себя вину за то, что сборная не подошла к финалу в оптимальном состоянии. После сирены я плакал, потому что та сборная России не заслужила того, чтобы проиграть Олимпиаду.
Но ведь и великолепная Чехия во главе с непробиваемым Доминатором – вратарем Домиником Гашеком – точно так же не заслужила!
Когда сборная Чехии глубокой ночью прилетела в Прагу, ее на улицах города встречало полмиллиона ошалевших от восторга людей. Гашек, Ягр и другие чешские звезды НХЛ по просьбе президента страны Вацлава Гавела на полтора дня прилетели домой, хотя им надо было возвращаться в свои клубы. Но как можно было не увидеть собственными глазами, что 23 хоккеиста сделали для своей страны!
И такое безумие во время Белых Олимпиад творится во всех странах, «инфицированных» хоккеем.
Американцы официально объявляют главным спортивным событием страны XX века "чудо на льду" - выигрыш студенческой сборной у советских гигантов в Лейк-Плэсиде-80, - а четверть века спустя снимают о нем фильм "Чудо".
Лучший игрок Канады всех времен Уэйн Гретцки плачет навзрыд в раздевалке после поражения в полуфинале Нагано-98 от чехов - понимая, что в качестве игрока олимпийское золото он не выиграет никогда.
Флегматичные жители северной страны Швеции бьют витрины в Стокгольме после шокирующего поражения своей сборной от белорусов в четвертьфинале Солт-Лейк-Сити-2002, шведская пресса изничтожает игроков. А их вратарю Томми Сало, пропустившему нелепую решающую шайбу с центра площадки, остается только молиться, что он не родился где-нибудь поюжнее: судьба колумбийского защитника Андреса Эскобара, убитого на родине за гол в свои ворота в матче с США на футбольном чемпионате мира-94, в этом случае вполне могла бы постигнуть и его".
"После Нагано у меня не было сомнений в том, что Олимпиада-98 покончила с неприязнью страны к своим уехавшим играть в Америку хоккеистам. Как же я был наивен!
Никто еще не знал, что предстоит кошмарный ЧМ-2000 в Санкт-Петербурге. Что мы с 93-го до 2007-го – в течение 15 лет - ни разу и не возьмем золота ни на Олимпиадах, ни на мировых первенствах. Алексей Касатонов после Нагано говорил мне пророческие слова: "Думаю , что Нагано должно дать толчок к тому чтобы была принята правительственная программа по поднятию детских школ, постройке катков - да и в целом развитию хоккея. Наш хоккей жив, но он требует внимания".
Но внимания не последовало, и до того, как в российском хоккее произошли серьезные изменения, мы потеряли еще восемь лет.
О глубине пропасти говорили не только результаты, но и отношения, и обстановка, которая в нем сложилась. Достаточно вспомнить слова того же Касатонова, произнесенные после первого сезона ЦСКА под руководством тогда еще только будущего главного тренера сборной Вячеслава Быкова: «Вячеслав провел много лет в Швейцарии, что не могло не сказаться на его характере и взглядах. Но вот ведь в чем парадокс: в нынешнем российском хоккее мировоззрение цивилизованного человека – это минус!»
В тот момент федерацией, сборной, другими клубами руководили люди совсем другой формации, которые найти общий язык с энхаэловцами, да и вообще цивилизованными представителями нового поколения не могли в принципе. Наш хоккей представлял собой Парк Юрского периода, населенный динозаврами, – хотя на дворе был уже XXI век.
Эта книга – не только о драматических перипетиях трех олимпийских турниров с участием игроков НХЛ, но и о взаимоотношениях тренеров, игроков, чиновников и политиков, о том, почему наш пропитанный великими традициями хоккей на полтора десятилетия низвергся в пропасть и только в последние три года из нее выкарабкался.
«Большая Красная Машина» - так с уважением вперемешку со страхом когда-то прозвали сборную СССР по хоккею в Северной Америке, и на Олимпиаде-2010 в Ванкувере окончательно выяснится – пора ли хоккейным историкам писать сиквел под названием «Большая Красная Машина» возвращается».
Происходит это не на пустом месте. И вы наверняка поймете это, прочитав обширные и откровенные интервью, которые специально для этой книги дали президент Федерации хоккея России Владислав Третьяк и главный тренер нашей национальной команды Вячеслав Быков. Не только великолепные в прошлом хоккеисты, но и современные люди, которые работали в разных странах, знают иностранные языки, глядят на мир и любимую игру свободным и незашоренным взглядом. Их тоже, конечно, не нужно обожествлять, они также могут ошибаться. Но ощущение, что Третьяк с Быковым живут и творят в реальном, а не выдуманном ими самими мире, нейтрализует эффект любых ошибок. И ведет к победам".   
"Сергей Довлатов в романе «Ремесло» писал: «Футбол и хоккей заменяют советским людям религию и культуру. По части эмоционального воздействия у хоккея единственный соперник – алкоголь».
Один из моих любимых писателей – не являвшийся, кстати, особым поклонником спорта - констатировал этот факт скорее с иронией, чем с одобрением. Но масштаб явления из этих слов в любом случае становится очевиден. А олимпийский хоккей «по части эмоционального воздействия» - много круче любого другого. Потому что когда сильнейшего выявляют не клубы, а собравшиеся в лучших своих составах нации, да еще и делают это всего лишь раз в четыре года, - накал страстей зашкаливает за все вообразимые рамки. От чудовищных доз адреналина трясет болельщиков, от работы на верхнем пределе ответственности – игроков и тренеров..."

Надеюсь, что затрясет и вас. И сбудутся слова, написанные издательством в аннотации к книге: "Если вы хотите настроить себя на «волну» Олимпиады, то не найдете способа лучше, чем прочитать «Хоккейное безумие: от Нагано до Ванкувера».

Читайте, оценивайте на этом блоге! Вот небольшой отрывок из интервью с Третьяком, опубликованный в сегодняшнем номере "СЭ": http://www.sport-express.ru/newspap...5/6_1/. По традиции выкладываю цитаты на задней обложке книги:

Илья Ковальчук: «Назову свою карьеру удачной, если в ней будет победа на Олимпиаде. Она для меня намного почетнее, чем выигрыш Кубка Стэнли» (2004).
Сергей Федоров: «Диалог с людьми из федерации хоккея невозможен. В Солт-Лейк-Сити я еду выступать за команду России и Фетисова, но не ФХР» (2002).
Александр Стеблин: «Руководство страны дало добро Фетисову. Мы не можем не прислушаться к мнению президента России» (2002).
Павел Дацюк: «Кубок Стэнли дети в моем родном Екатеринбурге уже увидели. Хочу показать им золотую олимпийскую медаль» (2004). 
Алексей Касатонов: «Быков провел много лет в Швейцарии. Но парадокс: в нынешнем российском хоккее мировоззрение цивилизованного человека – это минус!» (2005).
Алексей Ковалев (о Владимире Крикунове): «Можно любого человека с улицы с секундомером в руках поставить – и он ничуть не хуже будет» (2006).
Вячеслав Быков: «Сколько было упреков в 90-е годы, что энхаэловцы в сборную не приезжают, думают только о деньгах, забыли, кто их растил... А мы доказали, что они – истинные патриоты. И были такими! Просто нужно их уважать». (2009).

Читайте комментарии к этому сообщению здесь.

Читайте отрывки книги "Хоккейное безумие: от Нагано до Ванкувера" здесь.

Отклик на премьеру книги на сайте "Газета.ру" читайте здесь.

Беседу Игоря Рабинера с главным тренером сборной России Вячеславом Быковым читайте здесь