Ненужных книг тома перебирая

«Нам, несчастным редакторам, приходится читать практически все выходящие книги. При таком раскладе кому как не нам лучше знать о самых худших новинках, простите за нескромность», - отмечает главный редактор "Книжного обозрения" Александр Гаврилов.

Лауреатами «Полного абзаца» становятся только топовые книги, выпущенные внушительными тиражами. По словам Гаврилова, это обусловлено тем, что именно такие издания наносят читателю наибольший вред.

Учет и контроль

В четверг в одном из павильонов ВВЦ инициатор учреждения премии, главный редактор газеты «Книжное обозрение» Александр Гаврилов и поэтесса Вера Ползунова раздавали шутливые комментарии и терновые венцы проштрафившимся писателям, редакторам, корректорам и переводчикам. В номинации «Худшая корректура» победила работа Азария Лапидуса над книгами «Road show, или Любовь олигарха», «Mazerati bordo, или Уравнение с тремя неизвестными» и «Mont blanc, или Непокоренная вершина». Корректор, выпускавший эти произведения, например, не учел сам и не отразил на их страницах, что термины "Папа Римский" и "Генеральный секретарь ООН" пишутся с прописных (больших) букв, а слово «корпорация» не означает то же, что и некая «порпорация».

Наталья Чеснокова стала лауреатом в номинации «Худший перевод». Книга Макса Галло «Спартак: бунт непокорных» в ее интерпретации содержит пассажи: «Его лицо выражало горечь. Он не слышал, как к нему подошла Аполлония, обняла, зашептала, покусывая его за ухо, что он, Спартак, предводитель рабов».

В номинации «Худшая редактура» победила книга Марка Сейфера «Никола Тесла. Повелитель Вселенной», выпущенная издательством «Эксмо». В произведении присутствует персонаж Сэмюэл Лэнгхорн Клеменс и примечание от переводчика «Клеменс - псевдоним Марка Твена», между тем как на деле как раз имя Марк Твен - псевдоним Сэмюэля Клеменса.

Главным фаворитом церемонии стала «Большая астрономическая энциклопедия», отмеченная номинацией «Полный абзац», также вышедшая в «Эксмо». В коллективе авторов книги нет ни одного астронома, однако это не помешало дружной компании ввести в оборот ряд новых для довольно древней науки понятий наподобие «внешние спутники планет», «полуширина кривопропускания» или «радиационные дисконты».

Пара смелых писателей

За все время существования антипремии лауреатов, вышедших на сцену, было всего двое. В этом году награду лично приняла Мария Ишкова, директор по связям с общественностью и корпоративным отношениям издательства «Эксмо». Но при этом она получила премию только за «Николу Теслу», а награждение «Большой астрономической энциклопедии" оставила без внимания. Однако книжный дом отозвал из всех магазинов неудавшуюся энциклопедию, пообещал уничтожить весь ее тираж и даже вернуть покупателем деньги, если они того пожелают.

До представительницы «Эксмо» прийти на вручение антипремии отважился лишь писатель Кирилл Воробьев, работающий под псевдонимом Баян Ширянов. В 2002 году он получил «Полный абзац» за свое произведение «Занимательная сексопатология».

Не попасть под пиар

Основатель премии Александр Гаврилов считает: в том, что лауреаты не стесняются получать премию, нет ничего хорошего. Корреспонденту «Газеты» он, в частности, сказал: «Сейчас я уже близок к тому, чтобы закрыть это все. Изначально нам хотелось сделать постыдную премию: один выродок получил такую премию, а другим - неповадно. Но получилось какое-то подобие «Серебряной калоши» в шоу-бизнесе, где Киркоров получает премию, а его пиар-менеджер ставит себе галочку: вот, мы еще раз засветились. Здесь то же самое, и в этом нет ничего хорошего».

Примеры неубедительного, вялого, бездарного и выморочного текста во множестве обнаруживаются во всех жанрах, будь то претендующий на элитарность роман, коммерческий детектив, жизнеописание римских императоров или руководство к общению с противоположным полом. В художественных произведениях даже в нынешнюю эпоху ремейков и имитаций важную роль играет оригинальность, если, конечно, речь не идет о стилизации или пародии. Вторичность содержания резко снижает шансы книги на то, чтобы оказаться по-настоящему хорошей.

После успеха "Кода да Винчи" Дэна Брауна российский книжный рынок наводнили отечественные и зарубежные релизы, в которых эксплуатировалась заимствованная у американского автора формула названия: от слова "код", значившегося на обложках, просто рябило в глазах. Нечто похожее наблюдалось в тот период, когда еще были свежи впечатления от первых книг Джоан Роулинг. В России появился книжный проект, название и содержание которого представляли собой вариацию на тему "Гарри Поттера". Понятно, что отсылка к популярным брендам как раз и должна была способствовать продвижению этих книг, и кому-то такой замысел даже мог удаться, но долго такие сочинения, как правило, не живут.

Бойцы невидимого фронта

Километры некачественного текста порождаются так называемыми литературными неграми - теневыми авторами, выполняющими литературную работу вместо той персоны, перу которой книга принадлежит по официальной версии. Однако иногда работа "негров" бывает и не такой уж плохой, а в некоторых случаях можно быть уверенным: если бы носитель брендового имени писал сам, то получилось бы еще хуже. Впрочем, часто за брендовым именем вообще нет реального человека.

Отдельная тема - плохие переводы с одного языка на другой, из-за которых даже безусловные шедевры могут превращаться в мусор. Книжная продукция, в том числе и очень хорошая, перманентно оказывается испорчена небрежной редактурой или даже отсутствием какой-либо редактуры вообще. Эта проблема - бич современного российского книгоиздания. Точно так же обстоит дело и с корректурой.

Художественное оформление и иллюстрации - не менее важная составляющая книжного релиза, нежели текст: плохой визуальный ряд может безнадежно испортить книгу. В области книжной иллюстрации есть свои классики, такие как, например, русский художник Иван Билибин, есть крепкие ремесленники, а есть и те, кому работать в этой сфере категорически противопоказано.

Встречают по обложке

Отрицательно влиять на качество издания может даже просто плохая бумага: если книгу неприятно брать в руки и листать, то и читателей у нее может не оказаться. Но это, конечно, не означает, что роскошная полиграфия гарантирует положительное впечатление от всего остального. К тому же некоторые представители некоммерческой альтернативы специально издают свои произведения на обойной бумаге, совершая таким образом очередной концептуальный жест.

Директор издательства «Художественная литература» Георгий Пряхин
Мне кажется, неудачная книга - понятие временное. Посмотрите список лауреатов и номинантов Нобелевской премии в области литературы. Вряд ли вы вспомните хоть одну книгу многих лауреатов, а книги номинантов будут жить вечно. Думаю, книга выходит плохой, когда делается спустя рукава. В 1990-е годы, в период книжного бума, было утрачено чувство редактуры. Профессия редактора одно время вообще ушла. Автор приносил - издательство выпускало. Авторы пекли книги как блины, а издательства продавали их сырыми, необработанными, плохо оформленными. Во многом это продолжается и до сих пор.

Вторая причина - отсутствие таланта у авторов. Сегодня мы имеем страшное количество графоманов. Я обожаю графоманов, но когда они не напористы. Потому что нет ничего страшнее воинствующей ограниченности. А вообще, это метафизика. Никогда не знаешь, как книга пойдет.

Мы в нашем издательстве ориентируемся на классику, на собрание сочинений. Большое внимание уделяем качеству не только редакторской работы, но и иллюстрациям.

Главный редактор издательства «Корпус» (холдинг "Издательская группа АСТ") Сергей Пархоменко:
Абсолютно уверен, что экономить на редактуре книг нельзя: рано или поздно это скажется на отношении читателей к книгам этого издательства. Если книги выходят плохо подготовленными к печати, то к ним и относятся соответственно.

Никто не пытается издавать книги без обложки или без букв, мотивируя это тем, что на этом можно сэкономить. Точно также не надо пытаться издавать книги без редактуры. Работа над текстом - столь же важная часть книгоиздания, как и печать букв на бумаге. Наша профессия - работа с текстом. Мы выпускаем ровно столько книг, сколько способны опубликовать.

Словосочетание «в авторской редактуре» - это, на мой взгляд, эвфемизм, который означает, что книга издана вообще без редактуры. Я как руководитель издательства несу ответственность за каждую книгу, которая вышла у нас, и не собираюсь ее с себя снимать.

Главный редактор издательства «Яуза» Александр Кошелев:
Сложилась катастрофическая ситуация с качеством редактуры. Суммарный стартовый тираж отдельной книги, по сравнению с советскими временами, по официальным данным упал в 20 раз. Хотя на самом деле он упал еще больше. В советские времена стандартный стартовый тираж книги был 100 тыс. экземпляров, сейчас это 5 тыс. Издательство должно выпускать не одну книжку, как было раньше, а 20.

Раньше, в советские времена, штатный редактор издательства выпускал одну или две книжки в месяц, сам вычитывал текст, редактировал его. Он мог, как говорится, вылизывать книгу, отвечая за каждое слово. Сейчас штатный редактор издательства ведет от 5 до 10 книг в месяц. Он даже прочитать их не в состоянии. Если редактор - честный человек, то он просто просматривает эти книги. Если не очень честный, то даже не заглядывает в них.

Я не вижу выхода из этой ситуации: все упирается в вопрос стоимости книг. Если платить за редактуру больше, это увеличит стоимость книги. Сейчас издательство продает книги по 70 рублей. Оптовик накручивает цену в два-два с половиной раза. Читатели не готовы к тому, что дешевая книга будет стоить 250--300 рублей. Сегодня исправить эту ситуацию нельзя. Эта система порочна, но, увы, сейчас мы живем в таком мире.

Генеральный директор издательства Ad Marginem Михаил Котомин
Есть специальный издательский термин «между книг», когда книга неправильно подается. Недавний пример: у нас вышло издание биографии Проханова «Человек с яйцом» Льва Данилкина. Мы издали его на британский манер - консервативно и солидно, при этом в книге была агрессия живого человека, к тому же написанная криком. Так мы попали в жанр между критикой и биографией. И нас не купили. Не купили те, кто интересуется британским солидным трудом, с одной стороны, и не купили те, кто читает Проханова. Мы попали между несколькими аудиториями. Ошибок бывает много - и издательских, и контекстуальных. Александр Иличевский, лауреат премии "Русский Букер" прошлого года, отлично продавался в издательстве «Время», там он был в соответственном интеллектуальном контексте. Теперь он выходит в АСТ вместе с Быковым и Прилепиным, оттого продажи стали меньше. Он хорошо смотрелся на фоне Зощенко, и в этом контексте читатель готов был его принять. А более широкий читатель оказался к нему немного не готов.

Часто бывает плохой перевод. Это одна из распространенных ошибок. Иногда автора запихивают в серию. Серия очень опасна. Пауло Коэльо первым в России издал «Вагриус» в серии зарубежной прозы рядом с Апдайком - и ничего не получилось. Потом его переиздала «София» рядом с эзотерической литературой - и получила бешеные продажи. Пелевин мечтал издаться в серии «Рамочка» советской серии "Библиотека приключений и фантастики". Издательство «Терра» пошло ему навстречу, в 1990-е издала его в этой серии, в рамочке с виньетками. Книга продалась. И автору было дико приятно, потому что он с детства об этом мечтал.

Писатель Баян Ширянов
Книгу плохой делает писатель, который не умеет писать. Еще плохой книгу делает читатель, который не умеет читать. И критик, которому по каким-либо причинам не нравится то, что в ней написано. А еще идеолог, который видит в книге крамолу.

В свое время я написал книгу «Занимательная сексопатология». Ее очень любили девочки, которые брали, открывали на первой попавшейся странице, говорили: «Фу! Какая гадость! Дай почитать». За нее мне присудили премию «Полный абзац» в номинации «Корректура». По сути, это был сборник статей из газеты «Еще», с которой я долго сотрудничал. На верстку я их так и отдал в виде статей, там нужно было всего-навсего поменять пунктуацию. Но этого не сделали, и во многих местах остались лишние слова, название газеты, мои другие псевдонимы. А сам я тогда не посмотрел.

Писатель Юрий Мамлеев
Я не хочу говорить об априори неинтересной литературе, той, где плохой язык и общая концепция. Расскажу о большой литературе. Например, Чехов: когда его стали только переводить на иностранные языки, многие писатели стали подделываться под него, пытаться писать так же. Это была профессиональная литература. Моэм отмечал, что все эти книги написаны на высоком уровне, однако все они очень быстро забываются. Он предполагал: «Может, великую литературу делает волшебство?»

У Чехова есть глубинный подтекст, который из каждого его рассказа делает философское эссе. Это тайна, которую он передает. Я веду к тому, что плохая литература - это профессиональная, основанная лишь на умении писать. Хорошая литература - это великая, которая включает какой-то подтекст. В русской литературе зачастую это что-то мистическое, в этом заключается ее феномен.

Писатель Виктор Ерофеев
Я думаю что главное - слово. Если писатель сам становится мастером слова - это литература плохая. Если же писатель идет за ним, подчиняется законам саморазвивающегося слова - литература становится хорошей. Это Гоголь, Платонов, Пушкин, ранний Маяковский. Но все эти слова применимы для высокой, большой литературы.

Если говорить об обывательских нормах, то хорошей становится та, что дает читателю возможность развивать свои внутренние чувства и идеи. При ее прочтении предлагается модель человека большего, чем был ранее. Настоящая литература говорит о внутреннем зле, перманентно сталкивая с ним читателя.

12.03.2009 /

Кирилл Решетников, Александра Мерцалова, Елена Карпенко, Ольга Романцова, опрос подготовил Александр Саргин
Источник: "Газета"

Рекламные ссылки:

• Автопортал Dir.od.ua: автомобили, мотоцикл одесса, грузовой транспорт
• Портал Флорист - энциклопедия цветов: акация, нарцисс, орхидея